Как-то раз я купил себе лейку, балалайку и лотерейный билет. Денег в то время было много, вот я и решил ни в чём себе не отказывать. Захотел играть на инструменте — пожалуйста, захотел за дворовым кустом ухаживать — пожалуйста. Захотел почувствовать себя в Лас-Вегасе — пожалуйста. Да, возможно, я погорячился с балалайкой и садоводством, но в лотерею сыграл с должным азартом. Выиграл сто рублей.
Мои уроки балалайки проходили обычно в 12 часов ночи ближе к завершению бутылки портвейна. Во мне просыпался музыкант, я садился на диван, включал самоучитель в ютьюбе и бренчал на весь дом. Причём тянуло меня в эти мгновения играть именно Цоя. Новое направление в музыке — балалаечный Цой. Ну и в один такой вечер походу всё-таки кто-то из соседей меня проклял. Я встал поссать (ссу я обычно после вина каждые 15 минут), и тут земля под ногами смягчилась. Я присел на пол, в ушах свист, дышу так, будто только что играл в игру «задержи дыхание», и всё вокруг видно через белый фильтр. Ну, короче, отхожу и явно не туда, куда изначально шёл. Ползу к телефону, набираю 112, диктую адрес, обещаю, что оставлю входную дверь открытой. Через несколько минут вроде полегчало, поднимаюсь с пола, дохожу до двери, открываю и снова вниз. Сердце уже не стучит, а дрыгается, в ушах балалаечный бой и — «Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве» — не, ну классно же звучит, думаю. Ни хрена Митя в музыке не понимает.
Проснулся я в общей палате между бомжом Колей и ментом Серёгой. Проснулся в обнимку с балалайкой. В этот раз. Главное ведь разнообразие. Проснулся от жуткого сушняка и колющей боли в мочевом пузыре. В такие моменты нужно чем быстрее, тем лучше определить, где ты, а вернее, удостовериться, что не в тюрьме или вытрезвителе. Во-первых, сразу есть надежда, что никому не навредил, во-вторых, дешевле стоит, в-третьих, не так сильно воняет мочой. Я поднялся с кровати, тут же вступил в железный таз, тут же перевернул его содержимое на голые ноги, тут же грохотом разбудил мента Серёгу. Тут же стало понятно, что дружбы у нас не выйдет.
Сережа был моего возраста и роста. Сережа был таким типичным дворовым пациком. Он орудовал шуточками в стиле «Камеди клаб» и постоянно говорил «ёптэ» — «ну останавливаю я короч этого мудака, то сё встречка, а он мне, ёптэ, ксиву в нос, помощник генерала фсо ёптэ, слыш в 18 лет ёптэ. ты пойми, ёптэ, я сам по блату в дэпсы попал, базару нет, но ёптэ вот эта наглость мажорская, прямо хочется морду исправить, чтобы больше никогда фэйс контроль в клубе не прошёл. ёптэ». Серега пил из-за бабы, которую год назад бросил. Погулять охота стало, бабки есть, машину хорошую купил, ну, короче, переходный возраст. Только баба его другого нашла и замуж собралась.
Медсестра Галя зашла в палату. Она была студенткой первого меда, нос с горбинкой, волосы не совсем кучерявые, но и волнистыми уже не назвать, губы пухлые, свои, глаза карие. Голос у неё был низкий, тягучий, говорила очень размеренно и потому внушала спокойствие. Во взгляде ум, в походке лёгкость. Я влюбляться не стал, а вот Серёжа — по уши. Не исключено, что бомж Коля тоже влюбился, но его быстро выперли. Вернее, вынесли, потому что умер. Ну так вот — мент Серёжа начал закидывать удочки. Или в его случае палку. Ну нельзя говорить будущему врачу «чё одна и без охраны?» и прочие фразочки-шуточки, которыми обычно цепляют официанток придорожного кафе с помадой на зубах. Ну нельзя — скажет любой начинающий, но не профи. Да, его шутки скорее забавляли Галю, чем смешили. Но несмотря на недалёкость и гопническую душу, Серёже таки удалось пробить сердце Гали. Причём, замечу, не прикладом пистолета.
«Мужчин любят за ум» — эту фразу стало слишком модно юзать, но никакого отношения к действительности она не имеет. Вернее, конечно, имеет, но стоит далеко не на первом месте. Она такая же поверхностная, как и «все мужики козлы» или «все бабы дуры». Бабы действительно дуры, но сейчас не об этом. Короче, далеко не всем женщинам нужна эрудиция и просветлённость в мужчине. Даже способность зарабатывать нынче ушла на второй план для многих успешных дам. Требования сократились, планка упала. Или всегда была такой, просто сейчас стало не стыдно об этом говорить. Я уверен, что Серёжа прочитал не больше двух с половиной книг (одна из них азбука), плевался на фильме «После прочтения сжечь» и ничего не знает про Пикассо. Он по любому ходил в зал, но отнюдь не музейный. Мы были слишком разные, но похожи.
У Сережи были эти три качества. Может быть, и четыре, но мы оба оказались гетеро, поэтому я знаю только про три. От него веяло защищённостью. Способностью решить любую проблему, какая бы жуткая она не была. У Серёжи не всегда получалось с шутками, но никогда не было проблем с ситуацией, когда шутили над ним. При всей вульгарности и грубости он был заботлив и распахнут настежь даже ко мне, человеку с балалайкой. Человеку из другого мира и совсем ему непонятному он старался по-братски помочь.
Я вышел из больницы через два дня. Я понятия не имею, чем всё закончилось или ещё продолжается, но уже там, лёжа на кушетке, я понял, что Галя точно поцелует Сережу за пределами больницы.
