Фильм «Сфера», идущий в кинотеатрах страны прямо сейчас, вероятно, станет прыжком в карьере для его режиссёра Джеймса Понсольдта, прежде изестного широкой российской (и не только) публике примерно ничем.
Заявленный жанр картины — социальная фантастика, но фантастическим ты его не ощущаешь. Ты видишь совсем чуть-чуть лучшие технологии, чем есть сейчас, например, микрокамеры размером примерно с вебку явно могут долго работать без подзарядки и умеют снимать ночью, при настолько недостаточном свете, что человеку, например, не разглядеть теплохода.
Все принципы и технологии, предлагаемые компанией «Сферы», и все особенности её корпоративной культуры не позволяют нам не узнать нынешнего IT-левиафана Google, реального ли или такого, как мы привыкли его представлять. В свете поворотов сюжета очень быстро начинаешь воспринимать слова «политика Google» очень буквально, и невозможно не задуматься, насколько сильно монстрокорпорации влияют на политику уже сейчас, станут ли они крупными политическими игроками в ближайшем будущем и что даст миру такой поворот?
(Тут, конечно, можно обвинить меня в ретроградстве и страхе перед прогрессом, но я-то как раз очень активный пользователь сервисов с возможностью входить куда угодно под единым аккаунтом и большая любительница гаджетов. Подозреваю, что главный создатель фильма, режиссёр, продюсер и сценарист в одном лице, тоже. Никогда не стоит путать размышления на тему с уже имеющейся твёрдой позицией, это очень мешает восприятию и произведений искусства, и людей)
Социальная фантастика ставит перед нами вопросы нравственного плана. Она о том, как изменения в обществе могут трансформировать сами представления о морали, этике, как они повлияют на формы отношений между людьми, их поведение, сместят круг их основных забот. В этом плане фильм ещё труднее назвать фантастичным, говоря откровенно. Все поднятые вопросы актуальны здесь и сейчас. Все изменения, которые картина рассматривает, уже произошли в обществе. Например, возможность коллективного восстановления справедливости.
Фактически весь фильм подобная возможность ставится под сомнение. Американцы посылают миллионы негодующих смайликов тираническому правительству небольшой страны, но это вряд ли как-то влияет на решения членов этого правительства. Нам не показывают результат акции со смайликами, и мы прекрасно осознаём, почему. Общественное мнение — сильный инструмент только внутри общества. Кроме того, общественным мнением не спасти приговорённых к варварским видам казней где-нибудь в Азии, не провести хороший водопровод где-нибудь в Африке, не спасти от вырубки джунгли Амазонии. Во всех этих случаях требуются дела, а не наши «фе» и «одобрям-с».
В то же время, «своего» затравить становится очень легко. В кадре нет, конечно, подростковых самоубийств, одного из побочных эффектов того, насколько масштабно стало возможным организовать теперь травлю, и насколько сильно сейчас психологически зависимы дети от своего имиджа в социальных сетях. Но как легко превратить жизнь человека в ад, неверно поняв картинку и раздув её интерпретацию как истину; насколько легче стало организовать масштабное преследование во имя, конечно, справедливости (вновь исключившей из себя презумпцию невиновности и обязательный шанс объясниться и оправдаться) и довести человека до ручки — показано отлично на примере лучшего друга главной героини. Вы даже не смогли бы сами предположить, что послужит основанием для его травли. Сделанная своими руками люстра.
Насколько смещает ценности человека чувство, что он прямо сейчас выступает орудием справедливости? Да, этот вопрос как раз не новый. Но теперь такое чувство можно легко подпитать, раздуть миллионом лайков, так, что всякая цивилизованная склонность к сомнению и обдумыванию слетает, уступая место первобытной радости охоты человека на человека — вот о чём предлагает задуматься Понсольдт.
Очередной предмет горячих споров современности: насколько хорошо вести «прозрачную» жизнь, быть всегда доступным для просмотра шоу о тебе — что стало приметой эпохи блогов и блогеров. Человек, транслирующий свою жизнь, неизбежно транслирует и жизнь всех, кто с ним связан. Тот, кто выносит любой свой шаг на просмотр, оценку, суд общественности, разве не отказывается от одного из величайших достижений двадцатого века, века не только чудовищных войн, но и последовательного движения к гуманности — от права на частную жизнь, на то, чтобы жить без оглядки на мнение твоей общины?
Поначалу кажется, что Понсольдт склоняется в пользу приватного против прозрачного, а концепция, декларированная главной героиней «Секреты есть ложь» — это просто лозунг для новых рейхов, но в итоге…Героиня выбирает полную прозрачность для всех, и это вроде как хороший выбор. Или ставший неизбежным для молодых поколений?
Отдельного разговора стоит кастинг. Двадцатичетырёхлетний Бойега, сыгравший в предыдущем фильме («Звёздные войны. Пробуждение силы») практически мальчика, полуребёнка, здесь играет мужчину много старше себя и он, чёрт побери, в обоих случаях убедителен. Похоже, мы наблюдаем зарождение новой кинозвезды.
Вообще многие актёры в кадре показывают, что могут играть вне своего амплуа. Том Хэнкс вас приятно удивит, а понимать, что чувствительную, драматичную Энни исполняет та же актриса (Карен Гиллан), что и Небулу в «Стражах Галактики», просто мозгоразрывно. Лишь Уотсон по-прежнему играет Гермиону, но Гермионы так не хватает этому миру, что мы всегда согласны увидеть её ещё разок.
Я уже немного спойлерила по ходу обзора, поспойлерю ещё немного. Конец немного предсказуем. Добро победит. Интрига в том, как оно это сделает. И вся прелесть картины в том же.
Ну, и ещё в Эмме Уотсон на каяке, пожалуй.
