Эта статья о том, как формируется личность в обстановке эмоциональной депривации и постоянного физического и психологического насилия.
Из истории мужчины 36 лет:
«Мой отец был алкоголиком. Когда отец выпивал, на него находила страшная ярость, он начинал крушить всё вокруг, бил мать до крови и синяков.
Самым страшным для меня было видеть, как он бьёт мать. Она кричала от страха и просила меня вызвать милицию. Тогда в квартирах стационарные телефоны были доступны единицам, а у соседей по площадке телефон был. Я прибегал к ним испуганный и кричал:
«Позвоните в милицию, папка опять пьяный бьёт мать!» Поздно вечером приходил участковый.
К тому моменту отец, надебоширившись, спал, мать уже успевала зализать свои раны и говорила участковому, что они – муж и жена, сами разберутся. Я жил в постоянном страхе, вздрагивал от каждого шороха. Через месяц отец угорел в гараже. Когда он был жив, наша семья на чём-то держалась. После его смерти я понял, что не нужен своей матери. Она вскоре снова вышла замуж, родила ребёнка, и я стал досадной помехой. Так и живу с тех пор с постоянным ощущением пустоты и покинутости. Женился. Моя жена из полной, благополучной семьи, самодостаточная, спокойная, а меня постоянно в ней что-то раздражает, кажется, что она никогда в жизни меня не поймёт, что мы очень разные. Есть ощущение ненужности, часто тянет изменять с такими же женщинами, как я – дочками алкоголиков и дегенератов».
В анамнезе мужчины две незавершённые попытки суицида.
Из истории женщины 38 лет:
«Мой отец был психопат – он вёл здоровый образ жизни, несмотря на то, что родился в семье алкоголиков, но напрочь был лишён всяческого сочувствия – издевался надо мной и матерью, избивал, унижал. Я всегда его боялась. Страх был моим привычным чувством в детстве. Отец приходил с работы злой, и я знала, что сейчас он начнёт меня бить, срывать на мне своё раздражение, орать. Иногда у него случались периоды просветления, он мог со мной играть, мы вместе катались на лыжах, велосипеде. Однажды, когда мы устроили с отцом бой подушками (мне было лет 5-6), он как бы в шутку накрыл моё лицо подушкой и долго не отпускал, пока я не начала задыхаться.
Когда отец был в гневе, он не скрывал, что ненавидит меня и хочет, чтобы я умерла.
Потом родители развелись, и мать отдала меня бабушке. Мать тоже никогда не скрывала, что не испытывает ко мне материнских чувств, я никогда не видела от неё тепла и любви. Она, скорее, смотрела на меня как на обузу. Я никогда не чувствовала родительского тыла, что я могу прийти к родителям и пожаловаться на свои горести, они всегда видели источник проблем во мне.
Видимо, от своего мужа я ждала компенсации этого тыла, что он станет кем-то вроде отца для меня и «накажет» всех моих обидчиков. И когда муж оказывался не на моей стороне, не оправдывал моих ожиданий, мой вновь созданный мир рушился, я переставала ему доверять, я начинала его ненавидеть и срывать на нём гнев. Мне казалось, что вместе мы – сила, моя любовь к нему сильно зависела от того, на что он был готов ради меня пойти. Его доказательства любви поддерживали во мне чувство безопасности.
Сейчас у меня двое детей, но я так же, как и моя мать, не чувствую к ним привязанности, я даже не могу заставить себя сесть и сделать с ними уроки, хотя за них я перегрызу горло любому (но эта злость больше похожа на отыгрывание моих детских травм и выплеск негатива)».
Ранее я уже описывала историю и психологическое состояние молодой женщины, выросшей с отцом-психопатом.
Родителей-алкоголиков, как и психопатов, отличает неспособность заботиться о близких и дарить им любовь. Член семьи, даже собственный ребёнок, не вызывает у них сопереживания и любви, а больше рассматривается как помеха или средство достижения своих корыстных целей. Такие родители могут, например, осуществлять за своими детьми формальный уход и обеспечивать материально, но их положительные эмоции на ребёнка не распространяются, и чаще психопат старается отдать ребёнка кому-то из родственников, в интернат или пансион.
Какая личность формируется в таких дисфункциональных семьях?
Как правило, в такой враждебной среде психика претерпевает деформации. Ребёнок вырастает с личностным расстройством. Он либо сам оказывается алкоголиком или психопатом, либо направляет агрессию на себя и всю жизнь страдает от депрессии, ведёт рискованный образ жизни, совершает попытки суицида. Нередко такой ребёнок, повзрослев, становится «спасателем» и создаёт созависимые отношения, в которых постоянно будет кого-то спасать – то супруга-алкоголика, то больного ребёнка, то бедовых друзей, выберет работу врачом, спасателем, военным, психологом, чтобы чувствовать свою необходимость и спасать, как когда-то он спасал мать от агрессии отца или помогал отцу/матери в преодолении их зависимости.
Какие личностные особенности будут у ВДА и ВДП?
1. Патологическое недоверие (им будет сложно доверять своему партнёру и не видеть в нём источник угрозы, партнёр этого человека должен будет каждый раз доказывать свою преданность и любовь).
2. Вспышки неконтролируемого гнева на малейшие реакции отвержения на неоправданное доверие; ревность, контроль близких или дистанцирование.
3. Трудности в проявлении чувств, открытости, сопереживания.
4. Ощущение внутренней пустоты, ощущение себя никем в этом мире, вследствие чего у таких людей есть постоянная потребность доказывать себе, что они живы (это достигается за счёт получения насыщенных эмоций, адреналина, самоповреждений, разного рода зависимостей).
5. Чёрно-белое мышление. У такого человека в восприятии всё стремится к Абсолюту по принципу «всё или ничего», предъявляются завышенные требования к себе и другим. Человек, не оправдавший ожиданий, обесценивается, как и сфера деятельности и другие аспекты жизни. А потому он постоянно находится в поиске себя и надёжных партнёров, либо остаётся один. Часто близким трудно выдерживать их перепады настроения и вспышки агрессии.
Приведённые в статье истории – это не истории клиентов, а истории друзей детства, которые выросли у меня на глазах, с которыми многое было пережито. Находясь рядом ними в течение 30 лет, я вижу, что, несмотря на то, что творится у них в душе, они создали нормальные семьи, и терпеливые и понимающие партнёры помогают им преодолевать эмоциональные перепады, депрессии, утрату веры в себя, агрессию, пробуждать теплоту и отзывчивость, потому что самое важное для человека с травмой насилия и отвержения – ощущение стабильной поддержки близкого человека. Но так бывает не всегда.
