Добра вокруг осталось очень мало. Буквально капли, каждая из которых – на вес золота. Кажется, что кто-то ежедневно высасывает остатки этой доброты, чтобы мир почернел от равнодушия и бессердечности.
Недавно я против своей воли подслушала один разговор. Во дворе на лавочке собрались женщины разных возрастов. Их дети и внуки играли на площадке, а они обсуждали горяченькую новость – у Нины умер муж. Рассказ вела бодрая, полноватая, крутобёдрая дама средних лет, которая работает с новоиспечённой вдовой на одном заводе.
– Похороны Нине, конечно, дорого стали. Перевезли в морг, помыли-одели, гроб и венки – за всё же платить надо. Плюс ещё поминки в кафе. Да и там, на кладбище, пришлось денег за место отдать, а то, как она говорит, предлагали ей там бесплатно – в братскую могилу с бомжами. В общем, на всё тысяч 150 ушло.
– Да уж! Как много-то! – заохали со всех сторон.
– А у неё детей трое. Детей жалко. Ну мы собрали на заводе для неё деньги. Там рублей по 200-300 каждый принёс, но завод у нас большой – 90 тысяч получилось.
– 90?!
– Да, я сама ей на кладбище и отвезла.
– Ох, а как же дети? Трое их?
– Да. Их, конечно, жалко.
– Хорошо, что денег собрали, а то как же она сейчас.
– Да, 90 тысяч – неплохая сумма. Люди понемногу несли, но у нас завод большой. Просто Нина к директору сходила и попросила, – продолжала крутобёдрая.
– На похороны ей скинуться? – аккуратно нарисованные брови блондинки лет 30 уползли вверх.
– Да, прямо к директору ходила. Он и приказал собрать со всех, кто сколько сможет.
– Когда мой муж умер, мне тоже тяжело было, и никто для меня деньги не собирал, – вступила в разговор сухая, тощая пенсионерка.
– Так Нинка-то сама попросила. Я ж тебе говорю: к директору ходила.
– Ну это надо уметь вот так… А что она, откуда?
– Да они приехали всей семьей лет 10 назад откуда-то с Урала.
– Квартира-то есть у них, в собственности? – не унималась блондинка.
– Да, они как приехали, сразу купили.
– То есть на квартиру деньги есть, а на похороны нет? – заключила пенсионерка.
– Получается так. Там директор сказал, мы и собрали.
– Так надо было не собирать, там же не записывали наверняка.
– Ну, Нинка в этом смысле наглая – пошла и попросила у директора.
– А детей, ты говоришь, трое у неё?
– Да как трое? – возмутилась тетка в халате. – Старшая дочь у неё взрослая уже, она живет не с ней. Они ей года три назад квартиру на Гагарина купили!
– То есть на квартиру деньги есть, а на похороны нет? – снова изумилась пенсионерка.
– Интересно, а почему родственники денег не собрали?
– Кстати, это хороший вопрос, – поставив руки в боки, заметила крутобедрая.
– У мужа-то её брат есть, так он заправку держит, – вспомнила тётка в халате, и её прямо затрясло. – Я сама видела, он к ним приезжал на джипе чёрном. У самих бабла полно, а с простых людей собирают.
– Так она ж хитрая, я ж сказала уже – она к директору сходила, он и сказал со всех собрать, а завод большой.
– А поминки в кафе зачем надо было делать? Это ж огромные деньги, – продолжила блондинка. – Можно ведь было скромно посидеть дома. Я помню, когда мой дед умер, мы дома столы накрывали, к нам все соседи приходили.
– Кстати, они ж наши соседи, я мужа Нинкиного знала хорошо: он такой высокий, глаза у него карие, всё время курить выходил на улицу, а не в подъезд, как некоторые, – подхватила пенсионерка. – Чего ж она на поминки не позвала? Не чужие же люди.
– Да зачем ты ей там нужна? Ты же деньги на похороны не сдавала, – конкретно объяснила ей крутобёдрая с завода. – Хотя я вот сдавала, и меня тоже никто не приглашал.
– Так кто тебя заставлял сдавать? Ты же ей не родня, так, работаете только вместе.
– Да мы даже в разных цехах. Но там весь завод сдавал из-за распоряжения директора. Облапошили нас, чего уж там. Горбатишься тут день и ночь, а потом отдаёшь свои же деньги… Матвей, быстро домой!
– Ну мам, только пришли же! – заныл сидящий на горке семилетний мальчик.
– Я сказала – быстро! – раздосадованная, она отвесила подзатыльник ребенку и, не попрощавшись с соседками, зашагала к подъезду.
