На всю Россию прогремело имя «активиста» Дмитрия Ваулина из Ростова-на-Дону, отважно бросившегося спасать совершенно незнакомого ему ребёнка.
Услышав плач, Дмитрий выскочил из дома и увидел женщину с тремя детьми и несколькими сумками. Один из мальчиков рыдал и пытался лечь на землю, девушка жонглировала пакетами и коляской, пытаясь поднять и успокоить ребёнка, который требовал вернуться домой за другой кофточкой – в той, которую он выбрал, выходя из дома, гулять он раздумал. Дмитрий вступил с матерью в диалог, начав его, как потом она рассказала, с реплики: «Понарожают от дебилов и ходят!», а затем отважно достал телефон и снял на видео происходящее, задав девушке несколько важных вопросов: как её зовут, её ли это дети, где она живёт и что сказать полиции, которую он уже вызвал. Затем он выложил запись в городской паблик.
Реакция на ролик в Сети была на редкость единодушной: поведение мужчины, который начал угрожать девушке вместо того, чтобы забрать сумки и помочь успокоить ребёнка, вызвало у большинства комментаторов искреннее возмущение, а спокойствие молодой мамы – восхищение. Это, впрочем, совершенно не помешало Дмитрию написать заявление в прокуратуру, а прокуратуре – велеть отделу образования Октябрьского района Ростова-на-Дону рассмотреть ситуацию в семье и сообщить о предпринятых мерах.
Побуду Капитаном Очевидностью: давление на женщин в обществе колоссально. Нам рассказывают, как выглядеть, как одеваться, что говорить, что думать, когда и сколько детей рожать: список правил бесконечен, и к каждому требованию обязательно найдётся в пару другое, его исключающее. Будь естественной, но носи неудобную обувь и одежду. Живи интересами детей и семьи, но оставайся независимой, расти профессионально и строй карьеру. Будь скромной, но не стесняйся проявлять инициативу. Не смей перебирать мужчин – но будь внимательна, не выйди замуж за абьюзера и тирана. Но всё же среди женщин есть те, кого преследуют и поучают больше остальных. Это – матери.
Неделю назад я заплела дреды ярко-синего цвета и подумываю о татуировке. Несомненно, в жизни и в Сети я столкнусь с людьми, которые посчитают своим долгом сообщить мне, что я уже не девочка для подобной причёски. Но ко мне точно не приедет полиция моды, меня не поведут в фэшн-суд и не велят под угрозой штрафа или ареста отрезать дреды и сообщить об этом ведомству стиля, приложив фотографии новой стрижки. Матерям же гораздо сложнее: желающие прессовать их чувствуют собственную безнаказанность и поддержку официальных инстанций.
Быть хорошей матерью невозможно, но чтобы превратиться в плохую, достаточно одной секунды. Собственных усилий не понадобится – бдящие активисты вроде Дмитрия сделают всё за вас, не пожалев ни сил, ни времени. Там, где большинство людей могут ответить красноречивым жестом, разъясняющим непрошеному советчику все детали рекомендуемого ему пешего маршрута, родители вынуждены доказывать свою дееспособность – ведь неизвестно, не отправится ли доброхот за помощью в полицию, прокуратуру или – чего мелочиться – сразу к президенту.
Инстанции – учителя, врачи, сотрудники опеки – часто охотно включаются в охоту на плохих матерей. Иногда это разовые акции, когда система принимает подачу людей вроде Ваулина. Иногда – постоянные меры. Недавно моя подруга – мать троих детей – попросила меня помочь ей с вёрсткой портфолио дочки, которая пошла во второй класс. Портфолио – это такой небольшой журнал, который пишется от лица ребёнка (но делается, само собой, родителями), в котором рассказывается о его, ребёнка, интересах, других членах семьи и совместных с ними поездках, походах в кино, музеи, театры. Идея понятна – это такой способ заглянуть в жизнь ребёнка вне школы и убедиться, что там всё в порядке. Приём выглядел бы даже не особо навязчивым, если бы не одно но: на последней странице портфолио необходимо было оставить не только контактные данные родителей, но и телефон… соседей. Зачем это нужно, в школе объясняли сбивчиво, но и так ясно – чтобы можно было позвонить и узнать, что они думают о семье школьника.
Я попросила моих френдесс поделиться историями о том, приходилось ли им сталкиваться с административным прессингом, и, почитав комментарии, начинаю думать, что даже покрыв себя татуировками с головы до ног, никогда не испытаю и сотой доли того давления, с которыми сталкиваются родители: ведь за пояснениями, как им и их детям сидеть, свистеть и висеть, легко могут последовать принудительное обучение единственно верному способу свиста.
«Одна из мам группы, в которую ходит моя младшая дочь, набросилась на меня с криками, что моя дочь – брошенная, что я не мою ребёнка, что у неё непричёсанная голова (разумеется, ничего подобного, волосы ниже попы не причесывать просто нереально, сразу колтуны и стрижка). Я пришла в детский сад поговорить с воспитательницей, напомнила ей, что запрещено обсуждать детей с чужими родителями, та в ответ пригрозила написать на меня заявление в опеку, ведь я работающая мать, и, по их мнению, это проблема. Написала заявление на воспитательницу, но она работает дальше, и никто этим не занимается».
«Школа пыталась навязать обход учителем для просмотра наличия у ребёнка рабочего места. Заодно, думаю, и всего остального. Я прислала фото стола, и всё. Особенно давили на многодетных».
«У моего ребёнка задержка речевого развития, мы стали добиваться направления в детский сад, где есть логопедические группы – они меньше, с детьми занимаются логопед и дефектолог. На психолого-медико-педагогической комиссии за день его осмотрели два психиатра и три психолога, и только один не сказал ничего гадкого. Мне порекомендовали срочно родить второго ребёнка, тогда проблемы у первого сразу скомпенсируются. Сказали, что я с ребёнком разговариваю слишком ласково, надо быть жёстче, надо требовательные интонации, и вообще, «вы его чересчур разбаловали».
«На торжественной линейке, когда дочь получала грамоту за успехи, ей в голову метнули пластиковую бутылку. Дочь всё рассказала мне, я пошла разбираться, меня выслушали, посочувствовали, обещали принять меры. Через пару дней меня вызвали и сказали, что я и моя дочь сами виноваты – спровоцировали детей и прочее, так как у дочери была очень короткая юбка, и из-под неё было видно трусики. Я спросила, видели ли лично юбку, мне ответили, что нет, но «им сказали». Я не поленилась принести юбку, она чуть выше колена, трусы из-под неё ну никак не увидишь. На это мне сказали, что это не оправдание и лучше следите за гардеробом дочери. Перевела дочь в другую школу».
«После родов пришла ко мне докторка из поликлиники по месту жительства. От скуки впустила послушать. Она «угрожала» мне связаться с роддомом и узнать, почему я не кормлю грудью. Мой ответ, что не хочу и не кормлю, её не устроил».
«Меня пытались привлечь к административной ответственности за то, что я ребёнка перевела на семейное образование. С вызовом полиции и КДН».
«Дочка родилась раньше срока и часто болела – по словам педиатров, я была виновата во всём. Не гуляю, потому что 8 этаж, коляску спустить некому – поэтому она болеет. Гуляю по 4 часа – надо 6. Нет времени, потому что учусь – зачем вообще рожать было? Принимали лекарства, назначенные педиатром, и получили осложнения – зачем принимали, не могли в интернете почитать про осложнения что ли? Не принимали – все умные пошли, начитаются своего интернета!»
«Мы летом уехали на дачу на пару недель и не появлялись в поликлинике. Педиатр быстренько и радостно накатала на нас заявление в опеку, хотя она знала, что мы уезжаем».
«Перед каникулами расписываемся, что в период каникул мы помним, что несём ответственность за жизнь и здоровье ребёнка. Ещё устраивали травлю (инициатором была учительница) сыну за «слишком длинные волосы». Учительница прилюдно назвала его «волосатиком», подхватил весь класс. И она же требовала постричь ребёнка».
«Педиатр рассказывала мне, что я зря не ору на своего ребёнка: ему потом в садике и школе сложно будет».
«Моя дщерь – очень активный, подвижный ребёнок, она не любит ходить в юбочках – они ей бегать и прыгать мешают. Вот мне в государственном садике плешь проели, что моя дочь позорит их высокодуховное заведение своим видом. Все в одинаковом розовом тюле с блёстками, одна моя как не девочка в стильных джинсах и фирменном топе, который я ей на распродаже в инете добыла. Ну, вот перевели её в платный сад. В первую же неделю отзывает меня в сторону психологесса и начинает читать нотацию, что «у вас же девочка, ей надо платьица»».
«Учительницу начальных классов, которая изволила некогда наставлять в науках моего сына, бесила причёска пацана – довольно длинные волосы, которые он периодически поправлял привычным для всех лохматых жестом – с лица и за ухо. Она пыталась прессовать самого ребёнка, получила от меня жалобы директору и в КВО. Долго воевали, до самого выпуска».
«В нашей школе сначала учеников просили написать, где они будут летом, потом – родителей. Если ответы не совпадали, учеников отчитывали за враньё. Кстати, эта информация не была закрытой, фразочки в духе: «Я тебе такие оценки за семестр поставлю, что родители ни в какую Канаду не повезут!» – почему-то считались эффективным мотиватором».
«Недавно на собрании меня отчитывала (сначала сочувственно) завуч, что моя дочь считает несправедливой дискриминацию по сексуальной ориентации и ратует за разрешение геям официально жениться. Я сказала, что она ведь права, и я её поддерживаю, в ответ были дикошарые глаза и поджатые губы. После этого стали отчитывать маму девочки, которая, наоборот, за дискриминацию по психическому здоровью. Но её похвалили почему-то, потому что у ребёнка ЕСТЬ СОБСТВЕННОЕ МНЕНИЕ».
«Дочь в саду спрашивала, почему девочкам должны уступать, и с какого перепугу её считают слабой. Объяснить ей не смогли, но после этого начали придираться по поводу и без. Например, няня ей каждый раз после бассейна выклёвывала мозг, что у неё снова плохо вымытые волосы, что она ходит с грязной головой, что мама никак её не помоет и т. д. Самое смешное, что даже на мою якобы криворукость этого списать было нельзя – те же претензии были и после визита в парикмахерскую, когда голову ребёнку мыл специально обученный человек».
«Первый сын, медсестра пришла домой и велела переставить кроватку к окну. Аргумент: «Он у вас там пылью дышит!»».
«Мне училка предложила уволиться, раз у меня ребёнок недополучает моего внимания. На сообщение, что тогда нам придётся уехать, и на исторической родине я останусь без работы, сообщила что «везде люди живут, вы же мать, вы как хотели»».
«Осмотр перед садиком двухлетки у хирурга: сидит мужик, с ребёнком не поздоровался, даже не посмотрел на него. Говорит, мол, снимайте с него штаны и трусы. Я пытаюсь уговаривать, мол, надо показать. Естественно, дитё в отказ, вот ещё – перед незнакомым мужиком штаны снимать. В общем, через слёзы сняли. Хирург посмотрел половые органы, опять же без всякого общения с дитём, просто мимоходом пощупал. Мой сын ревёт белугой, я почти тоже, обнимаю, утешаю, глажу. И этот в белом халате выдаёт: «Вы поощряете нежелательное поведение у ребёнка! Ничего же страшного не случилось»».
«В двух школах, куда приходили в прошлом году на собеседования, на девочку мою смотрели и первым делом поджимали губы и цедили: «С такой внешностью всё понятно, учиться не будет» – и советовали поискать другое место для учёбы или вообще из школы забрать. Наше преступление: у пятнадцатилетки были покрашены волосы, аккуратный яркий маникюр и макияж, кеды-джинсы-рубашка. Проводящие собеседование директора не видели ни оценок её, ничего. Самая лучшая фраза: «Для каждой мамы её ребёнок самый лучший, конечно, но, поверьте моему опыту, у вас с ребёнком проблемы»».
«Муж, с которым на тот момент уже не жили, не давал его паспорт, чтобы зарегистрировать дочь, мотивируя тем, что имя я с ним якобы не согласовала. Обратилась в опеку, чтобы с их помощью без его паспорта всё сделать. Он им сказал, что или он их засудит, или пусть помогают, если не боятся вечером по подворотне домой идти. Что сделала опека? Правильно, пригрозила забрать у меня обоих детей, если я с ним не договорюсь».
«Была у малой учительница, которая за всякую ерунду опекой угрожала. Типа, не дописал ребёнок домашку – и вот крики на весь школьный коридор при других детях, родителях: «Если вам ребёнок не нужен, так у вас его заберут! Я сообщу, куда надо!» И в таком духе. В итоге я в слезах, соплях и на нервах сама пошла в опеку сдаваться. Мол, приходите уже с проверкой, лишь бы мне нервы мотать перестали. Тётеньки в опеке, правда, молодцы, поддержали, как сумели».
«Так получилось, что моя ребёнка выиграла краевой этап олимпиады по литературе – нечаянно. Она не хотела и заниматься литературой тоже не хотела, и уж точно не хотела ехать на всероссийский этап. Но фиг там! Начались долгие военные действия с угрозами, шантажом, приходами на мою работу и вызыванием меня в школу. На меня писали заявления в органы опеки, потому что я препятствую светлому будущему своего ребёнка и вообще плохо на неё влияю. Обвиняли в том, что я из светлой, умненькой девочки с милой улыбкой сотворила монстра, топящего за феминизм и слушающего немецкий рок. Я лишила бедную девочку (глубокого интроверта) радостей жизни, совместных поездок с другими школьниками и – о, да! – я не разрешаю ей носить юбок и платьиц. Мы с ребёнкой были несколько в шоке от подобного развития событий, от бесконечных комиссий и звонков, но не сдались, правда, психологическая травма осталась. На вопрос, а не легче ли было согласиться и поехать, отвечу – не легче. У ребёнки есть некоторые сложности с физическим здоровьем, что создаёт проблемы с поездками, плюс фобии, связанные с движущимся транспортом. Директриса об этом прекрасно знала, но ей было глубоко наплевать!»
Как же получилось так, что те, кто должен защищать детей, вместо этого отравляют жизнь нормальным родителям, которые делают всё, что могут? У меня нет ответа. Может быть, учителя, врачи и сотрудники опеки сами запутались во многочисленных требованиях и толком не понимают, где кончается их зона ответственности и начинается личная жизнь семьи. Не исключено, что дело каждый раз в конкретном человеке, который видит благо ребёнка по-своему и использует имеющийся административный ресурс, чтобы наставить родителей на путь истинный. Может быть, в некоторых завучах и педиатрах на каком-то жизненном этапе просыпается вахтёр.
Как бы то ни было, очевидно, что система часто работает против тех, кому она должна помогать. Материнство объявляют сакральным и интимным – сразу вслед за этим в подробностях до каждого вздоха рассказывают, как оно должно выглядеть со стороны: когда и от кого рожать, где можно кормить младенца, что должна делать мать, как должен выглядеть и вести себя подросток.
Мы не в силах это изменить. Мы можем только надеяться, что если на нашем пути встретится полусумасшедший активист с телефоном, не жалеющий времени на жалобы, то Мироздание пошлёт нам нескольких вменяемых сотрудников прокуратуры и отдела образования, которые со вздохом выпишут положенную бумажку, переложат её несколько раз с места на место и забудут об инциденте, чтобы заняться теми детьми, жизнь которых действительно в опасности. Ещё мы можем попытаться тоже использовать систему, подавая встречные иски – но сразу понятно, кто выиграет: мать нескольких детей, живущая в дне сурка, или здоровый, ничем не занятый мужчина, которому захотелось самоутвердится за счёт того, чьи возможности меньше хотя бы в силу нехватки времени. (Почему-то пьяных хулиганов Дмитрий Ваулин на видео не снимает.)
А портфолио мы так и не сверстали: на меня свалился серьёзный проект, а моя подруга свободное время предпочитает тратить на то, чтобы быть хорошей матерью, а не казаться ей. Надеюсь, её за это не накажут. И остальных матерей – тоже.
Автор: Екатерина Попова
