Секс втроём как огромный социокультурный феномен стыда и вины внедрён в нашу жизнь и не желает оттуда изыматься никакими нормами и правилами, он крепко влип в наши фантазии. Единственное, я бы хотел немного поразмышлять, фантазии о чём конкретно вытесняются фантазиями о сексе втроём.
Три – это не просто число, впрочем, как и два. Триада и диада – темы психологии, корнями уходящие вглубь в религию и дорелигиозные верования. Почему религия? Потому что там символы троицы и связка мать-дитя предоставляют нам символическое отображение наших фантазийных бессознательных импульсов. Итак, вернёмся к сексу. Допустим, есть пара, допустим, эта пара гетеросексуальная, и в этой паре есть некий скрытый вопрос, который рано или поздно становится открытым. Приглашение третьего партнёра в этот тандем может восприниматься и осуществляться по-разному, но суть не в этом. Я бы задал в этой ситуации вопрос каждому из участников данного действия: «Что именно вы пытаетесь компенсировать таким образом и что именно вы делаете – присоединяете или расщепляете?».
В случае присоединения можно попытаться воспроизвести триаду из диады (три из двух) путём присоединения третьего человека. В таком случае восполняется семейная триада мать-отец-ребёнок, и кто какую роль играет в этой триаде, не так уж и просто понять. Этот вид компенсации может говорить не просто о бессознательном желании опять оказаться в защищённом и идеальном месте без проблем, но также может быть связан с травмой от наблюдения первичной сцены секса родителей и как следствие попыткой погрузиться в эту травматическую ситуацию, испытать ещё раз это запретное возбуждение, которое возникло тогда, в момент созерцания первичной сцены. С этой травматичностью зачастую и связана обратная тенденция – резкий страх перед появлением кого-то «лишнего» рядом с теперешним партнёром, т.к. эта обстановка воспроизведёт травмирующий триггер. На самом деле причин желания быть в триаде может быть много, это и стыд, и вина, и страх, и месть, и Эдипов комплекс, и кастрационная тиревога, и всё что угодно, но основной посыл тут: воссоединиться в «первичной» семье, присоединить себя к ней, стать её «членом». В итоге кто-то из этой тройки точно почувствует облегчение от купирования мучавших его чувств, но это не решит, на мой взгляд, первоначальной проблемы, толкающей на присоединение к триаде, к обретению устойчивости.
Если говорить про обратный присоединению процесс – расщепление, то он тоже может выражаться в числе три, но с другим смыслом. Возможно, один из партнёров, будучи сам расщеплённым и вытесняя одну из своих частей души из себя в тень, продвигает, таким образом, идеологию своей целостности. Этот партнёр расщепляет, подобно своей расщеплённости, своего партнёра и видит вторую отщеплённую сущность в третьем приглашённом человеке. По сути, это проецирование своей расщеплённости на другого человека и бессознательное желание слиться со своей отщеплённой сущностью в единое целое через секс. Этот процесс более «неочевиден», чем процесс присоединения в триаде, но он имеет место быть в случае, если человек ищет возможности полноценно почувствовать себя целостным в достаточно безопасных для него условиях в присутствии, скорее всего, родительской фигуры своего основного партнёра. И в данном случае речь идёт про личностные глубинные травмы и про способ их исцеления, выраженный в таком искажённом видении себя. Воссоединение с самим собой через секс со своей расщеплённой половиной, спроецированной на другого человека. Так же можно расщепить и своего партнёра, желая выделить в нём ту часть, которой вам хочется обладать, но это опять же про собственную расщеплённость.
Как бы там ни было, можно всегда задаться вопросом: «Что именно вы пытаетесь компенсировать таким образом?». И это не про мораль, это про реальную причину действия.
