Сергей Белоголовцев – Сергей Геннадьевич с пробором посередине – зять Клары Захаровны из «33 квадратных метров». И ещё – олицетворение «народного отца» в спортивных штанах из «Назло рекордам». Отца, раздающего подзатыльники, как конфеты. «Ну что, мои маленькие любители спорта…», помните? ОСП-студия была всенародным «отдохновением для нервов», в телеэфирах которой узнавали себя, соседа по даче, тёщу…
И Сергей Белоголовцев запомнился как вечный КВНщик, мужик-развлекательное телевидение, шутки-прибаутки, «Спартак» – чемпион! Оле-оле-оле-оле!
Даже спектакли, в которых он играет, в основном – комедии. Правда, уже трагикомедии. Смотришь и думаешь – ну, наверное, для артиста органично именно это. Шутить, смешить и всячески веселиться.
А потом попадаешь на спектакль «Апоклипсис для флейты» по Шендеровичу и понимаешь, что Белоголовцев – чувствительная антенна, улавливающая из эфира красоту, печаль, боль. Чужую, любую… Что в него помещается громадное количество рифм, аккордов, эмоций. И ещё реакций на прекрасное в искусстве и несправедливое – в жизни. Оно всё помещается и живёт там в его беспокойной белоголовцевой душе.
Сравнительно недавно (по отношению ко всему хронометражу его актёрской карьеры) всё это стало прорываться наружу – на широкого зрителя, в виде поэтических программ и серьёзных ролей.
— Вы выступаете с чтецкими программами: читаете стихи и прозу прекрасных, но полузабытых авторов. А Галича «заносите» даже в полноценном музыкально-поэтическом спектакле. Откуда что взялось и зачем вам это надо?
— Насобиралось за жизнь… Все годы, пока я учился в Московском горном институте, актовый зал ВУЗа непрерывно ремонтировали. И так как у нас, студентов, больше не находилось места, где реализовать молодой задор, то творческая жизнь проходила в подмосковных лесах. Мы устраивали большие 4-дневные слёты, КВНы, факультетские отряды регулярно соревновались в творческих и спортивных дисциплинах. И там же – «у костра», мы слушали и пели бардовские песни, написанные на чужие стихи. В мою жизнь поэзия пришла именно так. Пришла и осталась.
А однажды в руки попали кассеты с записями Галича. На тот момент он был будто выброшен из жизни, стёрт из информационного поля. Нам казалось, о нём никто ничего не знает. И мы немножко опасались его статуса «запрещённого поэта», но всё равно его читали. И до сих пор Галич близок мне настолько, что я пою дома его старые песни, чем вызываю непонимание, а иногда и неприятие со стороны друзей. Много стихов остались самыми любимыми именно со студенческих времён. Они не потеряли актуальности, не потускнели, прошли проверку всеми временами. На них и опираюсь. И слушаю и читаю новое…
— А как вам сам формат поэтических чтений? Он сейчас популярен!
— Абсолютно мой формат. Можно читать любимое, мощное, открывать людям новые стихи, одновременно что-то рассказывать, общаться с залом. Просто я всегда думал, что читать стихи надо под солидный аккомпанемент. И когда мне впервые предложили сделать чтецко-декламаторскую программу, я даже удивился и уточнил: действительно ли можно выступать без музыкального сопровождения? Первый раз со стихами и прозой я вышел на сцену с такой программой лет десять назад, и мне это невероятно понравилось. В прошлом году выступал в Москве, в Екатеринбурге, в Санкт-Петербурге с «поэтическим сольником» – «Белоголовцев вслух», меня принимали очень тепло. Единственное, показалось, люди в Екатеринбурге, видимо, пришли послушать что-то весёлое. Так что в конце пришлось устроить развлекательный интерактив.
— Слышала, сейчас вы задумали новый «поэтический сольник», что называется «Просто о любви»?
— Да. Галич – это, несомненно, интересно, но узкому кругу. А мне захотелось сделать программу любовной лирики, чтобы откликалось у каждого. Малоизвестных, но совершенно гениальных стихотворений о любви безумно много! Вы не представляете! (….) Например, у меня есть любимый автор – Владимир Ланцберг. В нашей среде он был очень популярным, мы его обожали. Вот по его стихам собираюсь сделать программу именно с аккомпанементом. Конечно, я ни разу не певец. Но зато нашёл потрясающего пианиста – Диму Мальцева. И сказал ему сразу, что пою исключительно мимо нот. На что он ответил призывом не обращать на это никакого внимания, потому что он сам может под меня подстроиться. Собственно, с ним мы и сделали песенного Галича. Хотя я всё равно некоторые песни читаю, мне кажется, они лучше в стихах звучат.
— Расскажите о спектакле «Апокалипсис для флейты», в котором вы являетесь и режиссёром, и актёром. Эта работа вызывает у зрителей смешанные чувства: грусть и счастье одновременно.
— Это мой самый любимый жанр, когда смешно, но при этом грустно до слёз. Комедия в чистом виде стала не интересной, хочется драмы, но с элементами юмора. А Шендерович – это юмор высшей пробы! Все четыре спектакля (кроме «Апокалипсиса» это ещё «Одноклассники», «На высоких каблуках», «Мужчина перед зеркалом») в которых я сейчас играю, сделаны именно в этом сложном жанре. А чистые комедии ушли из моего театрального репертуара.
«Апокалипсис для флейты», пожалуй, сама пронзительная история. Когда я прочитал материал, то буквально заболел им, меня затрясло. Я прибежал в Другой театр, к руководителю Сереже Петрейкову и сказал, что мечтаю это сыграть. Получилось так, что вначале с нами работала режиссёр Оксана Цехович, находясь при этом на последних месяцах беременности. Когда она ушла рожать, работа над спектаклем остановилась. И тогда я предложил всё быстро доделать, хотя никогда не был режиссёром в театре. Это правда, что из некоторых актёров может вырасти режиссёр, а из некоторых никогда не сможет. Обычно артисты – абсолютно ведомые люди, которые иногда даже с опечаткой текст принимают как должное. Поэтому я сказал, что буду полевым командиром, но с правом вето. И ещё предложил набрасывать идеи. В итоге мы очень быстро всё сделали.
— Спектакль из повести?
— Это потрясающая повесть Вити Шендеровича. Он пришёл на премьеру и хохотал громче всех. Сказал, что это грандиозно, потому что «это невозможно было поставить». Повесть-то довольно большая, она соткана из обрывков телефонных разговоров, монологов, записей на Facebook. Такой подслушанный эфир…
Воссоздать всё это нам помог актер МХТ Леонид Тимцуник, он полностью поставил пластику. Без него спектакль был бы другим, не таким динамичным. Он по праву также режиссёр этого спектакля. Но и мне было безумно интересно: думать о спектакле 24 часа в сутки, всё проговаривать, расщеплять текст на слова. Мы не так часто играем «Апокалипсис», и каждый раз, когда сейчас стою за сценой, и слышу, что актёры вдруг начинают немножко фальшивить, меня начинает трясти. Теперь я понимаю режиссёров и футбольных тренеров, знаю, что происходит в их душе (улыбается).
— Не могу не спросить о вашем проекте «Лыжи мечты». Вернее, «Лыжи мечты» Сергея Белоголовцева». Что там происходит?
— Изначально мы даже не задумывали это как масштабный проект. Хотели сделать маленькую горнолыжную секцию для нашего сына Жени, у которого ДЦП. На лыжи Женю мы поставили в Америке, когда ему было далеко за 20. В нашей стране к этому времени ВСЁ было уже испробовано и было понятно, что в России ДЦП действительно не лечат… Но мы быстро увидели потрясающий положительный эффект катания на горных лыжах. Это был прорыв, несравнимый с эффектом от традиционных методик реабилитации.
Испробовав методику «на себе» мы конечно, захотели, чтобы о ней узнали как можно больше людей. Ну и как-то втянулись. Моя жена Наташа стала мозгом, сердцем, руками и ногами программы «Лыжи мечты». Она ищет и создаёт возможности для массовой реабилитации людей с ДЦП, аутизмом, синдромом Дауна и многими другими диагнозами уже в 23 регионах России! Возможности для реабилитации с помощью спорта вообще, уже не только горных лыж. Как это работает, многократно описано и уже даже исследовано медиками и подтверждено авторитетными реабилитационными центрами.
В этом году открыли ещё одно направление: летние программы «Лыжи мечты. Ролики». Это методика уже не из Америки, её разработали наши инструкторы. Для неё не нужен снег, не нужен склон и лыжи. Всё становится проще. И методика, и оборудование для неё – настоящее изобретение мирового масштаба! Сейчас в Москве и Удмуртии идёт апробация проекта «Лыжи Мечты. Игры».
Понимаете, «Лыжи мечты» – это спортивный проект. Ведь инвалидам нужно не только реабилитироваться в клиниках, но и просто заниматься спортом. Это, пожалуй, самое эффективное лечение. И создание условий для этого, то есть выстроить массовый спортивный сектор для инвалидов — тоже задача «Лыж». В России примерно 5 миллионов человек, которым можно помочь с помощью занятий спортом по специально разработанным программам. Среди них люди с травмами спины, черепно-мозговыми травмами, слепые и слабовидящие. Надеюсь, потянем.
Тем более, что и у нас в стране медленно, но верно меняется отношение к инвалидам. От стремления задвинуть их подальше, запереть в интернатах и квартирах – к открытости, взаимодействию, включению в социум, нормальному общению. Много людей, том числе известных, поднимают эту тему, громко о ней заявляют, общественное мнение разворачивается в сторону цивилизации. Ещё бы государство активизировать в этом вопросе… Так, например, для того чтобы дети в регионе начали заниматься по программе «Лыжи мечты», мы не открываем филиал, а находим на месте людей, которые готовы работать с опорой на проверенные методики, с использование сертифицированного оборудования. И где-то власти помогают, где-то нет. Чаще – нет. Ещё одна из сложностей заключается в том, что некоторые коммерческие структуры не готовы пускать инвалидов «на свою гору». Не хотят они кататься вместе с особенными людьми! Но всё это изменится, не сразу, но обязательно…
— У вас трое сыновей. У вас есть хороший совет по воспитанию детей?
— Я считаю, что в воспитании главное – быть последовательными. Но прежде всего, это терпение и любовь. Мне кажется, я ничего нового тут не открыл (улыбается).
— В целом вы остаётесь оптимистом?
— Я уверен, что себя надо всегда настраивать на бодрость, весёлость, лёгкость. Очень стараюсь поддерживать и растить позитив в себе и не прекращать транслировать его в мир.
Жизнь-то разная. Но если бы мы улыбались друг другу чаще, мы бы жили абсолютно в другой стране. Я лично за то, чтобы мне лучше фальшиво улыбнулись, чем искренне обматерили.
Фотограф: Вероника Аракчиева
